Танцуя с Кларой - Страница 34

Поначалу доктор Грэхем не хотел обсуждать бывшую пациентку с кем-то со стороны.

- Мне стоило объяснить с самого начала, - сказал Фредерик. – Мисс Данфорд теперь миссис Салливан. Моя жена.

Это, конечно же, все изменило. Фредерику тотчас же предложили стул и бренди. Он принял первое и отказался от второго.

– Я не знал, что она вышла замуж, - пояснил доктор Грэхем. – Я рад за нее. – Хотя глаза его, внимательно следившие за посетителем, говорили, что он в этом не уверен.

- Вы осматривали мою жену, когда приезжали в Эбури-Корт? – спросил Фредерик. – Мне хотелось бы узнать, к каким заключениям вы пришли.

- Это было очень давно, - ответил доктор.

- И все же, - сказал Фредерик, - я бы хотел знать. Каким именно было ее состояние?

Доктор гневно поджал губы при воспоминании об этом.

– Вы знали Данфорда? – поинтересовался он. – Он был упрямым дураком, Салливан, даже несмотря на то, что был моим другом. Мне было жаль его дочь, бедная девочка.

- Почему? – спросил Фредерик.

- Бледная, худая и хрупкая, - сказал доктор. – Она все такая же? Данфорд дышал бы за нее, если бы мог. Все остальное он делал за нее сам.

- Из того, что она говорила, - заметил Фредерик, - я понял, что он любил ее, сэр.

- Есть такая любовь, - произнес доктор, - которая убивает, мистер Салливан. Удивительно, что миссис Салливан все еще жива. У нее, должно быть, очень сильный организм.

- Вы хотите сказать, что она здорова? – изумился Фредерик.

- Я не видел ее несколько лет, - сказал доктор Грэхем. – Она несомненно была больна в Индии. Серьезно больна, как я считал. Месяцы и даже годы, которые ей пришлось провести в постели, ослабили ее. Чтобы поставить ее на ноги к тому времени, как привезли обратно в Англию, понадобились бы время и силы, что причинило бы ей неудобство и боль. Было преступлением, что ее не послали домой гораздо раньше, но думаю, что Данфорд не мог оставаться вдали от нее.

- Она может когда-нибудь снова пойти? – спросил Фредерик.

Доктор пожал плечами.

– Если бы захотела, смогла бы, - сказал он. – Если бы ее воля оказалась достаточно сильна. Она не парализована, мистер Салливан. Всего лишь слаба, потому что была инвалидом большую часть своей жизни.

- А теперь? - Фредерик пристально посмотрел на терапевта. – Она могла бы пойти снова?

- Она потеряла много лет из-за этой слабости, - ответил доктор. – Ей, должно быть, уже почти тридцать – далеко за двадцать.

- Ей двадцать шесть, - поправил его Фредди

- Кто может вот так вот ответить? – сказал доктор. – Я не могу поставить диагноз пациентке, которую не видел много лет.

- Вы ее посмотрите? – спросил Фредерик.

- В Эбури-Корт? – Доктор Грэхем нахмурился. – Я занятой человек, мистер Салливан, и у меня не слишком приятные воспоминания об этом месте. Меня оскорбили. Мне сказали, что я хочу убить дочь моего друга, и что я причиняю ей ненужные боль и страдания. Доктора не любят, когда им говорят такие вещи.

- Я привезу ее в город, - сказал Фредерик. – Вы посмотрите ее, сэр?

Доктор пожал плечами.

– Если вы настаиваете, - сказал он. – Только если вы не знаете наверняка, что вы хотите от меня услышать, мистер Салливан. Я смертельно устал от нынешних пациентов, которые хотят, чтобы я говорил им, какое у них, как это сейчас модно, слабое здоровье. В особенности леди, которым нужен повод полежать на софе с несчастным видом.

- Я хочу, чтобы вы ответили мне, сможет ли моя жена снова ходить, - сказал Фредерик. – Я приму все, что бы вы ни сказали. Если не сможет, да будет так. Она терпеливо и отважно научилась жить со своим дефектом.

- О, да, - сказал доктор. – Я помню ее, мистер Салливан. Я думал, какая жалость, что бедной девочке не хватало духу, чтобы восстать.

- И до сих пор не хватает, - сказал Фредерик. – Она была послушной дочерью, и стала послушной женой, сэр. Вы посмотрите ее?

Доктор Грэхем поднялся на ноги и протянул свою правую руку.

– Дайте мне знать, когда она будет в городе, - сказал он. – Приятно знать, что ее мужа, похоже, гораздо больше заботит ее здоровье, а не собственное удобство.

Фредерик не чувствовал себя особенно польщенным комплиментом. Иногда ему казалось, что его жизнь – просто один большой обман. Он лгал, даже когда не пытался делать этого.

В тот же день он написал жене письмо, объявив о своем намерении вернуться в Эбури-Корт на следующей неделе и привезти ее и ее компаньонку в столицу на следующий день.

Он казался почти невыносимо красивым и мужественным. Она, конечно же, помнила, что муж красив.

Клара думала, что помнит его очень хорошо. Но было потрясением снова увидеть темные яркие глаза, прядь темных волос, которая падала ему на лоб, его широкие плечи и грудь, его длинные ноги. И ей казалось просто невероятным знать, что именно с этим мужчиной она наслаждалась близостью не только во сне, но и в реальном мире.

Он был мрачен, резок и вежлив. Очаровательно и очень официально вежлив, когда cклонился над ее рукой и поднес ее к своим губам, кивнул Гарриет, сел и взял чашку чаю. Фредди говорил о Лондоне и об унылой осенней погоде. Он говорил о своей поездке и о случае, когда перевернулась фермерская телега, а у водителя почтового дилижанса чуть не случился припадок. Случай бы презабавный. И Клара, и Гарриет долго смеялись над ним.

Старый, очаровательный Фредди. Но теперь он не пытался произвести впечатление, просто говорил, чтоб не молчать. Он ни разу не посмотрел ей в глаза. Даже на Гарриет он смотрел чаще, чем на нее. Он все еще злился на нее. Или ему все еще было стыдно.